ИЗ СИЗО - НА ТУМАННЫЙ АЛЬБИОН
Я, Александр Митрофанов, описываю историю моих злоключений, чтобы попавшие в сложную ситуацию на родине и решившие покинуть её из-за преследования властей российские граждане, не совершали моих ошибок. Этот пост отвечает на вопрос, что же ТОЧНО НЕ НАДО делать, когда «беглец» уже пересёк государственную границу. Итак, вожделенная свобода. Цветы нейтральной полосы, как известно, необычайной красоты, остались позади. Адреналин зашкаливает и кажется, что все проблемы остались позади. Однако всё только начинается: впереди международный розыск, годы ожидания получения убежища при всегда неясной перспективе, нерегулярные заработки, семейные трудности и все прочие прелести жизни "лыжника".
Спустя много лет, сегодня, я спрашиваю себя: «А стоило ли вообще ввязываться в драку? Не проще ли было пойти на условия Заказчика?». Я думаю, что первый вопрос, который стоит решать потенциальному беглецу: « Готов ли он пожертвовать годами своей жизни; значительной частью капитала; связями с родными; друзьями; Родиной; иногда семьей; социальным положением; может быть, самим будущим ради одного голого принципа: Я НЕ ПРОГИБАЮСЬ». Может быть, это гордыня? А может быть проявление воли в борьбе за справедливость? Может быть, чувство непреодолимой обиды? Как правило, беглеца гонит вперед тривиальный страх. Он не думает о последствиях, а зря. После первых радостей от обретенной «свободы» он может погрузиться в годы «дней сурка», депрессию и пьянство.
В начале я находился на Украине, так как следователь благоразумно изъял мой загранпаспорт –то есть , конечно, я сам его ему «добровольно» вручил на хранение-сразу по выходу из СИЗО. Я слышал, что, если сразу после изъятия оформить второй паспорт, то можно и даже успеть получить его, но я этого не делал ввиду четкого желания бороться за свою компанию и доброе имя до конца в России. Передо мной встал простой вопрос: как же мне двигаться дальше. В 2012 году я не рассматривал Украину как надежное убежище. Я рассматривал четыре варианта:
1) вылететь транзитным рейсом в Великобританию по чужому паспорту и запросить убежище;
2) получить на другое имя инвестиционное гражданство одного из островных государств, «умерев» на Родине;
3) по чужому паспорту вылететь на Северный Кипр, Кипр, Черногорию, ОАЭ и либо сидеть там на удалённом транзите и думать, что делать дальше; либо приобрести рабочую визу с переходом в вид на жительство или вид на жительство сразу, «умерев» на Родине;
4) получить пакет документов, необходимых для легализации в какой-либо стране с целью получения гражданства, а на Родине опять же «умереть».
Я проконсультировался с несколькими адвокатами в Великобритании и на Украине и не осмелился выбрать первый путь. Причина довольно проста: при сдаче «на транзите» по чужому документу без семьи, которая должна была остаться в России для завершения финансовых дел, я обязательно попал бы в депортационную тюрьму на процедуру fast track, что подразумевало ускоренную процедуру рассмотрения дела.
Таким образом, я уже должен был приехать с готовым кейсом, на его подготовку у меня не было на Украине времени: меня убедили в том, что при объявлении в Интерпол сдача не имеет смысла. Наперед скажу, это неправильно. Ехать же с «придуманной» одним украинским «адвокатом» историей я отказался: в случае разоблачения лжи даже через много лет это привело бы к лишению статуса; оставалась проблема снятия из Интерпола, в который меня бы неминуемо объявили и никто не гарантировал бы, что я смогу это сделать ДО получения статуса, чтобы не раскрывать Интерполу основания для получения убежища, которые не имели бы ничего общего, с моей просьбой об удалении из файлов международной полицейской организации.
Кроме того, я не смог бы использовать мощнейшее доказательство при получении убежища, каковым является исключение из файлов Интерпола, по вышеуказанной причине. В общем, я оценил свои шансы на получение убежища в Великобритании, а значит и в других странах, как слабые. Ну и ещё не нашлось надёжного способа получения паспорта на другое имя.
Идея гражданства островного государства реализовывалась на практике беглецами. Например, это сделал банкир А. Гительсон. Ему это не помогло. Я отмел эту идею по следующим соображениям: во-первых, на крошечном острове нечего делать; во-вторых, там невозможно жить семьей – значит, надо получать еще одно инвестиционное гражданство; в-третьих, на все это нужна уйма времени, которого у меня не было; в–четвертых, воссоединение с семьей крайне сложно в этих обстоятельствах и чревато раскрытием личности беглеца, поскольку карточка жены может быть прикреплена к розыскному файлу в Интерполе – никто же не гарантировал, что следователи поверят в мою «смерть». Опять же, надежный паспорт на чужое имя был мне не доступен.
Удаленный транзит и жизнь по чужому паспорту без легализации я рассматривал всерьез никогда. Это можно делать, если вы планируете закрыть свое дело из-за границы. Спросите себя : «Многим ли это удалось? Кто закрыл дело и вернулся в Россию?» Я знаю только один такой случай – это М. Гуцириев. Е. Чичваркин остался в Великобритании. У иных на решение этой задачи уходили годы, а потом они все равно не возвращались. По своей сложности эта задача гораздо более серьезная, чем получить убежище, потому что это подрывает авторитет ГП РФ: пойди на встречу раз, два – все начнут бегать, отсиживаться.
Сидеть же на транзите просто так и «ждать у моря погоды» - бесперспективно и морально разрушает, ведет к деградации и дисквалификации как профессионала. Вы не можете легально работать, в бизнесе вы абсолютно бесправны: любой может обобрать и обокрасть. Ну и это верный путь разрушить семью: ни одна даже самая авантюрная мать семейства на такое не согласится.
Кроме того, время работает против вас, если в будущем вы захотите получить убежище: необходимо будет доказывать постоянный враждебный интерес к вашей персоне ВСЕ ТО ВРЕМЯ, что вы беззаботно кушали стейки и попивали винцо.
Думать, что, пока вы отдыхаете, ваше дело само «рассосётся» , закроется «паровозом», «под шумок» или что какие-то добрые люди, пребывая в хорошем настроении по случаю…, вас амнистируют, отпустят, помилуют или иным образом освободят от дамоклова меча уголовной ответственности – это крайне опасная иллюзия. Российская правоХОРонительная система не для того создавалась, что таких, как вы, миловать. Вы открыто бросаете ей вызов, убегаете – вы гораздо более опасный враг, чем сломленный наркоман или мелкий воришка в тюрьме. Вот их отпустить можно, вас же нужно примерно наказать. Любой твердый режим должен иногда миловать, но делает он это для охлаждения поднимающегося народного протеста. Спросите себя: «А нужно ли это власти сейчас?»
Как мне известно, есть ещё одно немаловажное обстоятельство, которое стоит принимать во внимание при выборе варианта «жизнь без статуса». В последнее время усложняется процесс международных банковских переводов и вообще зачисления и даже хранения денег на иностранных банковских счетах для резидентов России, особенно находящимся в международном розыске. Довольно часто банк закрывает счета такой категории лиц. Жизнь без банковского счета в цивилизованной стране очень затруднительна.
Даже, если беглец и не объявлен в розыск, зачисление на его иностранный счёт многих видов доходов, полученных за границей, не представляется возможным в силу ограничений, налагаемых на операции по таким счетам ст. 12 5.1 173-ФЗ «О валютном регулировании и валютном контроле». Все больше банков стран-участниц обмена данными между налоговыми службами следует этому правилу.
Наконец, чтобы избежать запросов налоговой инспекции РФ в связи с движением денежных средств по счетам резидентов РФ, банки стараются закрывать счета гражданам РФ, не проживающим в этих странах. Следует также помнить, что сам такой счет должен быть «засвечен» в налоговой инспекции РФ. Рано или поздно банк может запросить у вас доказательство этого.
Пользование денежными средствами на счетах офшоров – не лучший, с моей точки зрения, выход. В последнее время не удается спрятаться за спинами номинальных директоров и бенефициаров: банк требует раскрытия имени реального бенефициара. Все больше нормальных банков отказывают даже старинным офшорным клиентам в обслуживании, если деятельность не связана со страной, в которой находится банк. Прямые же торговые схемы через офшоры практически сведены на нет ввиду невозможности зачета НДС.
Конечно, еще остаются «веселые» банкиры на Кипре, Кайманах, Сейшелах, Багамах, панамские трасты и т.д., но все такие варианты либо опасны полной утратой капиталов, либо очень ненадежны.
Наконец, серьезным риском является арест счетов, движимого и недвижимого имущества следователем в порядке ст 115 УПК РФ. Как только следователь понимает, что «клиент» ускользнул, он торопится составить ему обвинение для заочного ареста. Дело после этого может быть приостановлено на многие годы. Интересы потерпевшего требуют произвести арест имущества обвиняемого как гарантии возврата денежных средств по возможному гражданскому иску. Сумма арестованного имущества может в десятки раз превосходить сумму «ущерба» по обвинению, и я лично не знаю ни одного случая, когда бы такой арест был бы отменён. Законом запрещено арестовывать единственное жилье, в котором человек, желательно, должен быть прописан, хотя бы это и дворец. Однако и эта норма скоро, возможно, будет изменена в силу наличия Решения КС от 14 мая 2012 года.
При определённых недостатках в части воссоединения с семьёй третий и четвёртый вариант при преимуществе четвертого показался мне наиболее близко отвечающим решению задачи: легализация и начало новой жизни. Я не буду рассказывать, как мне удалось получить гражданство Израиля в течение всего девяти месяцев. Возможно было также уехать и в Германию, но там получение гражданства заняло бы значительно большее время, и я отказался. Скажу только, что я не мог в силу очень существенных причин, о которых я предпочитаю умолчать, использовать российский паспорт на чужое имя и улететь в Лондон, скажем, на следующий день после прилета в Израиль, и я не мог также попросить убежище в Израиле в течение года с момента пересечения границы. Таким образом, я связал свою жизнь с Израилем. На Родине я «умер». Изначально я представлял, чем могу заниматься в Израиле. Немного пугало то, что надо будет учить иврит. Хотя Израиль – эмигрантская страна и адсорбция, в том числе и обучение языку эмигрантов, налажено здорово.
Считаю, что при выборе страны эмиграции очень важным обстоятельством, если вы не хотите быть в ней вечным туристом, является знание языка. Не все способны выучить некоторые языки в зрелом возрасте. Также очень важно понимать, чем вы будете заниматься. Без занятия скучно, а, во-вторых, любые деньги имеют обыкновение заканчиваться.
Итак, в июле 2012 года я прибыл в Израиль и вскоре обратился в МВД этой страны с просьбой о репатриации. На родине следствию потребовался год с лишним, чтобы аннулировать в законном порядке свидетельство о смерти. В это время они не могли подать меня в международный розыск. Следовательно, я имел необходимое время для получения гражданства. В Израиле, как и во многих других странах, вероятно, подавший на гражданство новый репатриант пробивается по базе данных Интерпола, а программы распознавания образов, хоть и плохонькие, но уже были в 2012.
Моя жена находилась все это время в Москве, а я стал думать о воссоединении семьи, не ставя ее в известность о своих планах. Новый брак я заключать не планировал, поскольку все юрисдикции, где возможно заключение е брака, кроме Лес-Вегаса, отсылают копию брачного свидетельства в консульство РФ. Я находился в федеральном розыске и мог бы таким образом быть быстро раскрыт. В Израиле же гражданство может получить со временем и гражданская жена. При этом в случае, если жена русская, проверяются повторно основания получения гражданства супруга-израильтянина и одного клика в компьютере со стороны догадливого сотрудника миграционной службы было бы достаточно, чтобы установить, что старый покойный супруг и «новый» супруг – одно лицо. Так что это был громадный риск.
Другой риск – это объявление в международный розыск и розыск по жене. Тут можно было надеяться на выигрыш процесса по экстрадиции или на запрет депортации, что вполне сравнимо по сложности с задачей получения убежища, либо даже превосходит ее. Но выигрыш процесса по экстрадиции не всегда приводит к решению вопроса по убежищу и можно застрять в маленькой стране без документов, права работать или заниматься бизнесом. Кроме того, исключение из базы данных Интерпола не следует автоматически после отказа в экстрадиции. Поэтому где-то в 2013 году я начал готовить материалы для борьбы с экстрадицией и для подачи на исключение из списков Интерпола, чтобы предотвратить саму экстрадицию. В моём случае мне повезло: ГУ МВД по УрФО расформировали в 2014 году, дело закинули в маленький городок Нягань и процедура объявления в международный розыск не была доведена до конца.
В общем, казалось бы, у меня все удалось. Я имел гражданство, бизнес, возможность ездить по делам и путешествовать, жилось мне на Святой земле прекрасно и пора было уже воссоединяться с семьёй. Проблема, однако, заключалась в том, что для своих детей я считался бы отчимом, невозможно было стереть полностью их предыдущую жизнь со мной: оставались фотографии; масса статей в Интернете, по которым можно было бы установить их связь с А. Митрофановым; моя книга, наконец. Внимательные школьные учителя видели бы во мне скорее любящего отца, нежели отчима и говорили бы меж собой об этом. В доме наверняка бродили бы стайки подружек моей младшей дочки и лезли во все альбомы. Да и потом, кто дал бы гарантию, что дети выдержат моральный груз подержания нашей легенды? Новые подруги жены интересовались бы ее прошлым и историей знакомства со мной. И мои израильские друзья очень удивились бы, как это такой интеллигентный тихушник заманил в «Израиловку» вполне состоятельную русскую женщину с тремя детьми, даже не предложивши жениться на ней. Все это казалось бы людям странным.
Надо сказать, что израильтяне - вообще народ подозрительный, живут в состоянии войны с соседними странами много лет. Там служат в армии и мальчики, и девочки. Короче говоря, скоро эта «шпионская» жизнь мне надоела. Дополнительным риском было то, что при женитьбе или замужестве биография потенциальных мужей или жён бдительно проверяется в Израиле их родственниками. Существует даже специальная организация «Шореш», в которую можно по этому поводу можно обратиться. В случае раскрытия меня и жену немедленно бы лишили гражданства с пожизненным запретом на въезд в страну, а дети при этом оставались бы гражданами страны. Израиль – очень притягательная страна, если жить в ней с детства, и далеко не факт, что дети последовали бы за нами в случае выдворения из страны. Какое моральное право мы имели бы разрушать жизни взрослых, по сути, людей?
Многие нюансы можно понять только, живя в стране. Никто не расскажет и не проинструктирует, как вести себя в этих случаях. Никто не расскажет Вам о рисках нелегала. Вас не готовили в разведшколе быть шпионом, за Вами не стоит государство, которое может помочь. Жизнь по чужим документам крайне ненадежна, а с семьёй практически невозможна: даже если вам удалось, как мне, практически невозможное, ваша счастье будет построено на песке. Поэтому единственный путь начать новую жизнь с семьей – это получить законное убежище согласно международным конвенциям.
В одном из наших предыдущих постов я писал о семье Битковых, проживавших счастливо до поры до времени по подложным документам в Гватемале. Закончилось это 19 годами тюрьмы для главы семьи и 14 для его дочери и жены. Хотя приговор отменён, но окончательного вердикта судебная система этой латиноамериканской страны ещё не вынесла. Битковы просят убежище в Канаде.
Я понял, что потерял много времени, денег и нервов зря, потому что погнался за «простым, быстрым» решением проблемы безопасности. Надо было спокойно написать кейс на Украине, обзавестись паспортом на чужое имя, что было и не так уж сложно в те годы в этой стране и лететь транзитом через страну предполагаемого убежища. Камеры распознавания по образу, соединенные с базой данных Интерпола, стоят далеко не во всех аэропортах и сегодня, а в то время их еще не было. И главное: рассмотрение заявление на убежище проводится в Европе до решения вопроса об экстрадиции согласно Европейской конвенции о правах человека. В какой-то степени наличие в базе данных международной полиции может и помочь, поскольку доказывает постоянный враждебный интерес к вам государства. Интерпол сильно изменился за последние несколько лет. Довольно многие розыскники успешно обжалуют свой розыск в CFF, Комиссии по файлам Интерпола, являющейся независимой от Интерпола организацией. Так что сейчас, если человек объявлен в международный розыск, можно пытаться сперва обжаловать это, находясь на транзите.
Примерно в 2014 году я стал готовить план Б, который помог бы исправить мое положение, но не навредить в случае невозможности осуществления. Я хотел уехать в одну из англоговорящих стран и попросить убежище. Не хотелось тратить еще несколько лет на изучение языка страны пребывания: в это время все равно ничем в смысле заработка заниматься не получается – пока не знаешь язык, в местный бизнес лучше не лезть. Варианта было три: США, Великобритания и Австралия. Для меня в каждом варианте были плюсы и минусы. Нужно было выбрать единственно верную безошибочную стратегию.
В моем случае был колоссальный минус осуществления плана – наличие гражданства Израиля. В любой стране мне могли сказать: «Что тебе не живётся в Израиле? Езжай обратно». Единственная страна, где на такие вещи могли бы наплевать, это США. Но как туда попасть? Для израильтян в США нужна виза. Для этого нужно сдавать отпечатки пальцев, а я был в Америке много раз. Хотя формально американцы должны уничтожать отпечатки по истечении срока действия визы, но они же американцы и собирают для хранения любую биометрическую информацию, как просветил нас Э. Сноуден. Сдаваться на границе Мексики мне как-то очень не хотелось, поскольку тогда бы я имел один шанс на успех – благосклонность судьи, да и кто гарантировал бы, чтобы меня выпустили из депортационной тюрьмы даже при наличии там семьи.
Я не люблю обращаться к адвокатам, довольно много им перепало от меня. Но пожалуй, в Израиле это был тот самый случай, когда стоит обратиться к высококлассному юристу за советом. Вообще же я противник полагаться во всем на эту братию. Кое в чем они нужны, по крайней мере в Англии, но об этом позднее. Выход был найден такой: я обращаюсь за визой в консульство США. Если мне ее дают, то я прилетаю в США с семьей и подаю на лишение гражданства Израиля в связи с его получением обманным путем. После прошу убежище. Если же мне ее не дают: то есть тянут с возвратом паспорта по необоснованным причинам, то, значит, началось расследование и мне надо сдаваться израильским властям и сотрудничать с ними.
При этом поскольку инициатором расследования будет американская сторона, то в самом худшем для меня случае решение о депортации в Россию должна подтвердить и она ЯВНЫМ образом: адвокат нашел этот пункт или смог трактовать это таким образом в каком-то соглашении США и Израиля. Вероятнее всего, это какая-то специальная оговорка в договоре двух стран, а не общая юридическая норма для всех договоров о выдаче вообще!!! Он очень сомневался, что в Госдепе США есть инструкция по такому редкому поводу, то есть он был практически убежден, что американцы не дадут никакого ответа. Но и израильтяне не могут по законодательству держать меня дольше шести месяцев на территории страны с момента обнаружения факта незаконного получения гражданства. Какой же выход остается? Только один. Нужно отобрать у меня национальный паспорт и отпустить с русским паспортом на все четыре стороны при наличии у меня билета, подготовив документ о лишении гражданства, либо посадить меня в депортационную тюрьму, если я не хочу лететь добровольно. Однако важно было дать убедиться израильтянам, что я не беглый преступник, а пострадавший от действий коррупционеров-чиновников предприниматель и шансы получения мною убежища в демократической стране велики.
Описанный выше план сработал в части возможности выехать из Израиля. Летом 2015 года я покинул Израиль и вылетел транзитом через Лондон на Багамские острова, поменяв в аэропорту билет на маршрут Тель-Авив-Лондон-Москва. Я полагал, что такая комбинация единственно-возможная для вылета в Лондон. Иначе меня могли бы просто не посадить в самолет, что происходит довольно часто на практике. Моя жена вылетела с детьми в Лондон днем ранее из Москвы для встречи с сестрой и чтобы провести остаток летних каникул детей в Англии, и я сообщил окончательно о намерении просить убежище, когда она уже была на территории страны. Англия была выбрана по нескольким причинам: там живут наши родственники: сестра моей жены и ее муж; не так далеко летать моим стареньким уже родителям; в Англии очень чёткая и ясная, хоть и долгая, процедура получения убежища : все можно найти на правительственном сайте gov.uk; Англия – одна из самых развитых стран с большим рынком; наличие семьи на территории Англии – это почти 100-процентная гарантия избежать депортационной тюрьмы во время рассмотрения кейса.
Всех этих сложностей можно было бы избежать, не дергать семью, которая жила на перекладных полгода, если бы я принял в 2012 году правильное решение готовить кейс, а не поддался страху за личную безопасность. Есть лишь один аргумент в пользу этой сложной дороги к свободе: мы боялись, что меня быстро объявят в Межгосударственный розыск-ведь следователи знали, что я поехал на Украину- и тогда мне было бы невероятно сложно вылететь в Лондон из Киева или Минска.
По прибытии в аэропорт Хитроу я заявил пограничнику о своем желании от имени своей семьи просить убежище, назвавшись своей настоящей фамилией.
Прежде, чем просить убежище, следует внимательно прочитать статью 1 Женевской конвенции о беженцах 1951 года с протоколами. Эта статья дает определение, кто такой беженец: преследуемый по расовому признаку, за религиозные убеждения, за политические убеждения, гражданскую принадлежность или принадлежащей к определенной социальной группе. По отношению к предпринимателям эта статья применима в Англии в последнее время, по моим наблюдениям 2016-2017 года, РЕДКО. Не питайте иллюзий. Вы не относитесь к особой социальной группе предпринимателей, которых всегда преследует государство в виде ФСБ, МВД, коррумпированных чиновников, персональных друзей президента и т . д. И….. ваши дела вряд ли политически мотивированны. Боже упаси вас думать, что, инвестировав миллиард долларов в экономику Британии, вам тут же предоставят убежище. Ругать Путина на территории Британии ПОЗДНО, если вы не делали этого СИСТЕМАТИЧЕСКИ до.
Впрочем, голодранцев в Британии тоже не любят: вам сложно будет интегрироваться в нормальное общество после получения «позитива» даже, если у вас чудом появятся миллионы сразу после получения вожделенного статуса. Вам не поверят!!! Будьте собой и живите в Британии так, как привыкла ваша семья, сразу же по прибытии.
Большая часть получивших защиту в Британии русских бизнесменов получает ее по гуманитарным основаниям. Это статьи 2-я и 3-я с добавлением 6-ой и 8-ой Европейской конвенции о правах человека. Однако, даже если вы не заявляетесь «по Женеве», вас все равно рассмотрят по Конвенции о беженцах. Справедливости ради скажу, что есть и другие основания остаться в Великобритании, но они не применимы к нашему брату.
Несмотря на все предпринятые меры, меня всё же посадили в тюрьму, где я провел неделю. А всего-то надо было опустить в ящичек ходатайств в аэропорту петицию с просьбой о временном пребывании на территории Великобритании без визы в связи с необходимостью заботы о семье и наличии места проживания (свидетельство о собственности, договор аренды со счетом за газ или электроэнергию, поручительство друга о внесении залога, копия вашего иностранного банковского счета должны прилагаться). Ни один адвокат не скажет вам этого!!! Кстати, английским адвокатам запрещено консультировать клиентов ДО прибытия на территорию Великобритании. Они лишь могут дать короткую платную консультацию по поводу оснований убежища, то есть рассказать за £250 фунтов то, что я изложил в предыдущем параграфе.
Как я уже говорил, у меня сложное отношение к адвокатам. Более того, я их очень недолюбливаю. К сожалению, большая часть из них – малокомпетентные люди, наживающиеся на человеческом несчастье. Но это не значит, что я не встречал блестящих юристов или добросовестных защитников. Проблема в том, что вы, скорее всего, не интересны им. И гонорар, который именно вы готовы заплатить, совершенно не при чем. Профессиональный и востребованный юрист в Англии – это достаточно состоятельный человек. У него полно работы. Либо ваш случай ему интересен, либо нет. В первом случае вы платите ему нормальные деньги, во втором ГРОМАДНЫЕ, чтобы нанять компетентного человека на работу.
Нужен ли адвокат в Англии при получении убежища? Мое мнение таково: если вы сдаетесь на территории Англии, то для первого этапа – рассмотрения дела МВД Великобритании вам не нужен адвокат. Вам, возможно, нужен переводчик и российский адвокат. Если же вы сдаетесь в аэропорту, то иметь связь с самым завалящим адвокатом нужно – он вас вызволит из тюряги в случае чего. Стоить это будет £2000-3000 фунтов. Почему вам НЕ нужен адвокат на первом этапе? Адвокат не имеет право писать за вас историю, не имеет право придумывать вам «аргументы» вашего кейса даже на основании выслушанной от вас правдивой истории, он не имеет право консультировать вас во время интервью с сотрудниками МВД. Максимум, что он может, так это сообщить вам общую информацию об относимых и допустимых доказательствах по делу об убежище; скорректировать ваш английский в заявлении; пресечь явно незаконное поведение интервьюера в ходе допроса и ….выкачать из вас кучу денег. Вот на этот счет есть выдающиеся мастера в Лондоне по русским кейсам. Я знаю людей, которые платили за первый этап от £360000 до £500000.
Я прибыл в Англию с уже написанной историей и в основном подобранными доказательствами. В отличие от США здесь НЕТ формы заявления на убежище, более того, его и необязательно писать. Но тогда и шансов почти нет, насколько я понимаю. Я использовал для образца форму I-589 американской эмиграционной службы. Относимые и допустимые доказательства следующие: ваше заявление с приложением с систематизированной историей; заявление вашей жены; заявления сотрудников компании, журналистов и т д, кто в курсе; информация из СМИ; решения судов, ответы прокуратуры, следствия, бумаги следствия, СИЗО по вашему случаю; аналогичные случаи, свидетельствующие о существующей в России СХЕМЕ отъема собственности у предпринимателя; ваши выступления в СМИ, публикации, блог; доказательство связи с оппозиционными движениями; медицинские справки о побоях, пытках, стрессах; отчеты авторитетных международных организаций о ситуации в России ( Amnesty International, Watch rights, Московская Хельсинская группа, Форум в Давосе и т д); страновые отчеты ( Госдеп США. Россия); экспертиза по вашему случаю; бумаги из Интерпола и т.д. Любое ваше слово должно быть доказано.
В аэропорту Хитроу с меня сперва взяли отпечатки пальцев, а потом подвергли ряду допросов в рамках screening interview. Задача этого интервью определить, кто вы такой и понять, каковы ваши основания страха возвращения на родину и почему вас преследовали вообще в двух словах; прятались ли вы в других городах России, кроме того, в котором началось ваше преследование. Вся история целиком офицера на этом этапе не интересует. Если в процессе выясняется, что в отношении вас возбуждено уголовное дело, то кейс передается в полицию и вас допросит сотрудник полиции и сотрудник контрразведки MI -6. Если они ничего не найдут интересного, то отдадут кейс обратно погранцам.
Я содержался в депортационной тюрьме Colnbrook в течение 5 дней. Хотя fast track отменен де-юро, де-факто эта процедура присутствует. Мне пытались сразу же всучить какую-то бумагу, которая заставляла меня определить окончательно все основания моего приезда и запроса на убежище. Довольно сложно найти адвоката, если человек помещен в тюрьму по прибытии. Ради интереса я пробовал. Юристы теряют интерес, узнав, что ты в депортационном центре. Так что лучше туда не попадать или выбираться поскорее.
По освобождении мы помытарились немного по гостиницам, сняли жилье и определили детей в школу, купили машины. Все это заняло три недели. У государства я не просил ни копейки.
Через три с половиной месяца после освобождения меня вызвали на основное интервью. За пять дней до него я выслал в МВД огромную папку с доказательствами. На удивление офицер, который меня опрашивал, прочитал все, ну или почти все. Мой кейсвокер был сотрудником королевской прокуратуры в прошлом, он внимательно вник в суть моих обвинений, расспросил о знакомстве с А. Белецким и всех встречах с ним в мельчайших подробностях. Допрос длился восемь часов с перерывом на обед. К этому собеседованию невозможно подготовиться. Смысл многих вопросов не очень ясен, некоторые вообще не относятся к делу. Короче, тактика допроса иная, чем у следователей в России. Допрашивающий в ходе опроса стремится выявить явные нелогичности с его точки зрения. Например, меня спросили: «Непонятно. Ваши враги - неприкасаемые высокопоставленные люди. Зачем им было открывать второе и третье уголовное дело, даже если Вы и опубликовали компромат на них? Вас сместили с должности. Добились своего. Кому Вы после этого интересны?». Налицо явное непонимание особенностей русского менталитета и сложностей нашей жизни.
Вежливость и доброжелательность англичанина ровно ничего не значит. Он может вам не верить ни на йоту, но вы этого не поймете. Англичане – это рациональные расчетливые торговцы. Они не понимают, зачем нужно тратить эмоции, ресурсы, деньги просто так.
Моей главной задачей было доказать, что корпоративный скандал перерос в мое противостояние коррупционерам от власти, которые подавляют всякое неподчинение и на этом зиждется строй современной России; что в моем случае уголовное преследование было элементом преследования меня моими врагами, цели которых далеко отстояли от правосудия; что мое возвращение на родину обернется несправедливым судом и заключением в условиях, несоответствующих европейским нормам содержания в пенитенциарных учреждениях, что может быть приравнено к бесчеловечному или унижающему достоинство отношению тюремных властей ко мне при отбывании наказания.
С декабря 2015 года начались томительные годы и месяцы ожидания ответа от МВД. Надо отметить, что это самая неприятная часть истории. Заявленные сроки разрешения кейса в полгода здесь и близко не выдерживаются. Работать можно только по определенному списку специальностей через год после подачи, но ничего «нормального» вы там не увидите. Бизнесом заниматься толком нельзя, если имеешь больше 24,9 % акций ( 49,8%) на себя и жену, потому что счет предприятия закроют – ни один банк не примет в качестве удостоверения личности документ, выданный вам МВД как удостоверение личности подавшего на убежище. Хотя индивидуальный банковский счет в некоторых банках, например, Barclays, открыть можно. Водить машину нельзя, но иметь ее можно и ездить можно, наняв водителя. Выезжать за пределы Великобритании нельзя ни в каком случае. Не выпускают даже на похороны ближайших родственников или по состоянию здоровья на лечение в другую страну.
В 2016 году я был наконец объявлен в международный розыск, о чем узнал из газет. В том же году я направил через парижского адвоката жалобу в CCF Интерпола. В принципе ее можно написать и самому. Как это сделать можно прочитать на сайте Fair Trials International. Нужно найти нарушения по статьям 5.3 и 76 RPD, статье 10.1(a) 5 RPI и статье 3 Конституции Интерпола. Принято думать, что необходимо сначала получить ответ о том, что человек преследуется, а потом уже обжаловать розыск. На самом деле это можно сделать для экономии времени в одном обращении и в нем же попросить о временном приостановлении розыска на время рассмотрения заявления. В заявлении желательно указать свой адрес проживания даже, если заявление сделано от имени адвоката. CCF хоть и сидит в одном здании со штаб-квартирой Интерпола, но независима от него. В ноябре 2016 года я был снят с розыска. Причина указана не была. Сказано было: «В свете представленных аргументов было решено рекомендовать….. исключить из файлов». Я использовал эту бумагу в свою пользу позже.
Убыстрить процесс получения убежища в Англии хотят многие, но это практически невозможно. Мне помогло обращение к местному депутату Грэхаму Брэди, который больно пару раз «пнул» местное МВД. Довольно скоро после его второго обращения мне вначале позвонили, а потом прислали отказ. Смысл бумаги был такой: «В России суд и другие органы защиты интересов граждан существуют, хотя и не такие, как в Британии. То, что Вам отказывали суды, прокуратура, следствие доказывает то, что они работают, иначе Вам бы и не отвечали. Вы, батенька, боитесь предстать перед судом и ответить за свои деяния, а вовсе не несправедливого суда опасаетесь.» Хорошо было то, что хотя бы признали многое из материальной части кейса: где я работал, с кем конфликтовал. Определение МВД разрешало мне обжалование. А это не всегда, кстати, возможно.
Можно подавать апелляцию и защищать себя на суде, называемом здесь Иммиграционный Трибунал, и без адвоката, но будет довольно сложно закрепить некоторые новые доказательства. Главным доказательством в суде, как я понял, является экспертиза по Вашему случаю. Это нечто среднее между расследованием, адвокатским анализом и обзором ситуации в России. В моём деле было две экспертизы и один аффидавит адвоката, который писал жалобу в Интерпол.
Спустя много лет, сегодня, я спрашиваю себя: «А стоило ли вообще ввязываться в драку? Не проще ли было пойти на условия Заказчика?». Я думаю, что первый вопрос, который стоит решать потенциальному беглецу: « Готов ли он пожертвовать годами своей жизни; значительной частью капитала; связями с родными; друзьями; Родиной; иногда семьей; социальным положением; может быть, самим будущим ради одного голого принципа: Я НЕ ПРОГИБАЮСЬ». Может быть, это гордыня? А может быть проявление воли в борьбе за справедливость? Может быть, чувство непреодолимой обиды? Как правило, беглеца гонит вперед тривиальный страх. Он не думает о последствиях, а зря. После первых радостей от обретенной «свободы» он может погрузиться в годы «дней сурка», депрессию и пьянство.
В начале я находился на Украине, так как следователь благоразумно изъял мой загранпаспорт –то есть , конечно, я сам его ему «добровольно» вручил на хранение-сразу по выходу из СИЗО. Я слышал, что, если сразу после изъятия оформить второй паспорт, то можно и даже успеть получить его, но я этого не делал ввиду четкого желания бороться за свою компанию и доброе имя до конца в России. Передо мной встал простой вопрос: как же мне двигаться дальше. В 2012 году я не рассматривал Украину как надежное убежище. Я рассматривал четыре варианта:
1) вылететь транзитным рейсом в Великобританию по чужому паспорту и запросить убежище;
2) получить на другое имя инвестиционное гражданство одного из островных государств, «умерев» на Родине;
3) по чужому паспорту вылететь на Северный Кипр, Кипр, Черногорию, ОАЭ и либо сидеть там на удалённом транзите и думать, что делать дальше; либо приобрести рабочую визу с переходом в вид на жительство или вид на жительство сразу, «умерев» на Родине;
4) получить пакет документов, необходимых для легализации в какой-либо стране с целью получения гражданства, а на Родине опять же «умереть».
Я проконсультировался с несколькими адвокатами в Великобритании и на Украине и не осмелился выбрать первый путь. Причина довольно проста: при сдаче «на транзите» по чужому документу без семьи, которая должна была остаться в России для завершения финансовых дел, я обязательно попал бы в депортационную тюрьму на процедуру fast track, что подразумевало ускоренную процедуру рассмотрения дела.
Таким образом, я уже должен был приехать с готовым кейсом, на его подготовку у меня не было на Украине времени: меня убедили в том, что при объявлении в Интерпол сдача не имеет смысла. Наперед скажу, это неправильно. Ехать же с «придуманной» одним украинским «адвокатом» историей я отказался: в случае разоблачения лжи даже через много лет это привело бы к лишению статуса; оставалась проблема снятия из Интерпола, в который меня бы неминуемо объявили и никто не гарантировал бы, что я смогу это сделать ДО получения статуса, чтобы не раскрывать Интерполу основания для получения убежища, которые не имели бы ничего общего, с моей просьбой об удалении из файлов международной полицейской организации.
Кроме того, я не смог бы использовать мощнейшее доказательство при получении убежища, каковым является исключение из файлов Интерпола, по вышеуказанной причине. В общем, я оценил свои шансы на получение убежища в Великобритании, а значит и в других странах, как слабые. Ну и ещё не нашлось надёжного способа получения паспорта на другое имя.
Идея гражданства островного государства реализовывалась на практике беглецами. Например, это сделал банкир А. Гительсон. Ему это не помогло. Я отмел эту идею по следующим соображениям: во-первых, на крошечном острове нечего делать; во-вторых, там невозможно жить семьей – значит, надо получать еще одно инвестиционное гражданство; в-третьих, на все это нужна уйма времени, которого у меня не было; в–четвертых, воссоединение с семьей крайне сложно в этих обстоятельствах и чревато раскрытием личности беглеца, поскольку карточка жены может быть прикреплена к розыскному файлу в Интерполе – никто же не гарантировал, что следователи поверят в мою «смерть». Опять же, надежный паспорт на чужое имя был мне не доступен.
Удаленный транзит и жизнь по чужому паспорту без легализации я рассматривал всерьез никогда. Это можно делать, если вы планируете закрыть свое дело из-за границы. Спросите себя : «Многим ли это удалось? Кто закрыл дело и вернулся в Россию?» Я знаю только один такой случай – это М. Гуцириев. Е. Чичваркин остался в Великобритании. У иных на решение этой задачи уходили годы, а потом они все равно не возвращались. По своей сложности эта задача гораздо более серьезная, чем получить убежище, потому что это подрывает авторитет ГП РФ: пойди на встречу раз, два – все начнут бегать, отсиживаться.
Сидеть же на транзите просто так и «ждать у моря погоды» - бесперспективно и морально разрушает, ведет к деградации и дисквалификации как профессионала. Вы не можете легально работать, в бизнесе вы абсолютно бесправны: любой может обобрать и обокрасть. Ну и это верный путь разрушить семью: ни одна даже самая авантюрная мать семейства на такое не согласится.
Кроме того, время работает против вас, если в будущем вы захотите получить убежище: необходимо будет доказывать постоянный враждебный интерес к вашей персоне ВСЕ ТО ВРЕМЯ, что вы беззаботно кушали стейки и попивали винцо.
Думать, что, пока вы отдыхаете, ваше дело само «рассосётся» , закроется «паровозом», «под шумок» или что какие-то добрые люди, пребывая в хорошем настроении по случаю…, вас амнистируют, отпустят, помилуют или иным образом освободят от дамоклова меча уголовной ответственности – это крайне опасная иллюзия. Российская правоХОРонительная система не для того создавалась, что таких, как вы, миловать. Вы открыто бросаете ей вызов, убегаете – вы гораздо более опасный враг, чем сломленный наркоман или мелкий воришка в тюрьме. Вот их отпустить можно, вас же нужно примерно наказать. Любой твердый режим должен иногда миловать, но делает он это для охлаждения поднимающегося народного протеста. Спросите себя: «А нужно ли это власти сейчас?»
Как мне известно, есть ещё одно немаловажное обстоятельство, которое стоит принимать во внимание при выборе варианта «жизнь без статуса». В последнее время усложняется процесс международных банковских переводов и вообще зачисления и даже хранения денег на иностранных банковских счетах для резидентов России, особенно находящимся в международном розыске. Довольно часто банк закрывает счета такой категории лиц. Жизнь без банковского счета в цивилизованной стране очень затруднительна.
Даже, если беглец и не объявлен в розыск, зачисление на его иностранный счёт многих видов доходов, полученных за границей, не представляется возможным в силу ограничений, налагаемых на операции по таким счетам ст. 12 5.1 173-ФЗ «О валютном регулировании и валютном контроле». Все больше банков стран-участниц обмена данными между налоговыми службами следует этому правилу.
Наконец, чтобы избежать запросов налоговой инспекции РФ в связи с движением денежных средств по счетам резидентов РФ, банки стараются закрывать счета гражданам РФ, не проживающим в этих странах. Следует также помнить, что сам такой счет должен быть «засвечен» в налоговой инспекции РФ. Рано или поздно банк может запросить у вас доказательство этого.
Пользование денежными средствами на счетах офшоров – не лучший, с моей точки зрения, выход. В последнее время не удается спрятаться за спинами номинальных директоров и бенефициаров: банк требует раскрытия имени реального бенефициара. Все больше нормальных банков отказывают даже старинным офшорным клиентам в обслуживании, если деятельность не связана со страной, в которой находится банк. Прямые же торговые схемы через офшоры практически сведены на нет ввиду невозможности зачета НДС.
Конечно, еще остаются «веселые» банкиры на Кипре, Кайманах, Сейшелах, Багамах, панамские трасты и т.д., но все такие варианты либо опасны полной утратой капиталов, либо очень ненадежны.
Наконец, серьезным риском является арест счетов, движимого и недвижимого имущества следователем в порядке ст 115 УПК РФ. Как только следователь понимает, что «клиент» ускользнул, он торопится составить ему обвинение для заочного ареста. Дело после этого может быть приостановлено на многие годы. Интересы потерпевшего требуют произвести арест имущества обвиняемого как гарантии возврата денежных средств по возможному гражданскому иску. Сумма арестованного имущества может в десятки раз превосходить сумму «ущерба» по обвинению, и я лично не знаю ни одного случая, когда бы такой арест был бы отменён. Законом запрещено арестовывать единственное жилье, в котором человек, желательно, должен быть прописан, хотя бы это и дворец. Однако и эта норма скоро, возможно, будет изменена в силу наличия Решения КС от 14 мая 2012 года.
При определённых недостатках в части воссоединения с семьёй третий и четвёртый вариант при преимуществе четвертого показался мне наиболее близко отвечающим решению задачи: легализация и начало новой жизни. Я не буду рассказывать, как мне удалось получить гражданство Израиля в течение всего девяти месяцев. Возможно было также уехать и в Германию, но там получение гражданства заняло бы значительно большее время, и я отказался. Скажу только, что я не мог в силу очень существенных причин, о которых я предпочитаю умолчать, использовать российский паспорт на чужое имя и улететь в Лондон, скажем, на следующий день после прилета в Израиль, и я не мог также попросить убежище в Израиле в течение года с момента пересечения границы. Таким образом, я связал свою жизнь с Израилем. На Родине я «умер». Изначально я представлял, чем могу заниматься в Израиле. Немного пугало то, что надо будет учить иврит. Хотя Израиль – эмигрантская страна и адсорбция, в том числе и обучение языку эмигрантов, налажено здорово.
Считаю, что при выборе страны эмиграции очень важным обстоятельством, если вы не хотите быть в ней вечным туристом, является знание языка. Не все способны выучить некоторые языки в зрелом возрасте. Также очень важно понимать, чем вы будете заниматься. Без занятия скучно, а, во-вторых, любые деньги имеют обыкновение заканчиваться.
Итак, в июле 2012 года я прибыл в Израиль и вскоре обратился в МВД этой страны с просьбой о репатриации. На родине следствию потребовался год с лишним, чтобы аннулировать в законном порядке свидетельство о смерти. В это время они не могли подать меня в международный розыск. Следовательно, я имел необходимое время для получения гражданства. В Израиле, как и во многих других странах, вероятно, подавший на гражданство новый репатриант пробивается по базе данных Интерпола, а программы распознавания образов, хоть и плохонькие, но уже были в 2012.
Моя жена находилась все это время в Москве, а я стал думать о воссоединении семьи, не ставя ее в известность о своих планах. Новый брак я заключать не планировал, поскольку все юрисдикции, где возможно заключение е брака, кроме Лес-Вегаса, отсылают копию брачного свидетельства в консульство РФ. Я находился в федеральном розыске и мог бы таким образом быть быстро раскрыт. В Израиле же гражданство может получить со временем и гражданская жена. При этом в случае, если жена русская, проверяются повторно основания получения гражданства супруга-израильтянина и одного клика в компьютере со стороны догадливого сотрудника миграционной службы было бы достаточно, чтобы установить, что старый покойный супруг и «новый» супруг – одно лицо. Так что это был громадный риск.
Другой риск – это объявление в международный розыск и розыск по жене. Тут можно было надеяться на выигрыш процесса по экстрадиции или на запрет депортации, что вполне сравнимо по сложности с задачей получения убежища, либо даже превосходит ее. Но выигрыш процесса по экстрадиции не всегда приводит к решению вопроса по убежищу и можно застрять в маленькой стране без документов, права работать или заниматься бизнесом. Кроме того, исключение из базы данных Интерпола не следует автоматически после отказа в экстрадиции. Поэтому где-то в 2013 году я начал готовить материалы для борьбы с экстрадицией и для подачи на исключение из списков Интерпола, чтобы предотвратить саму экстрадицию. В моём случае мне повезло: ГУ МВД по УрФО расформировали в 2014 году, дело закинули в маленький городок Нягань и процедура объявления в международный розыск не была доведена до конца.
В общем, казалось бы, у меня все удалось. Я имел гражданство, бизнес, возможность ездить по делам и путешествовать, жилось мне на Святой земле прекрасно и пора было уже воссоединяться с семьёй. Проблема, однако, заключалась в том, что для своих детей я считался бы отчимом, невозможно было стереть полностью их предыдущую жизнь со мной: оставались фотографии; масса статей в Интернете, по которым можно было бы установить их связь с А. Митрофановым; моя книга, наконец. Внимательные школьные учителя видели бы во мне скорее любящего отца, нежели отчима и говорили бы меж собой об этом. В доме наверняка бродили бы стайки подружек моей младшей дочки и лезли во все альбомы. Да и потом, кто дал бы гарантию, что дети выдержат моральный груз подержания нашей легенды? Новые подруги жены интересовались бы ее прошлым и историей знакомства со мной. И мои израильские друзья очень удивились бы, как это такой интеллигентный тихушник заманил в «Израиловку» вполне состоятельную русскую женщину с тремя детьми, даже не предложивши жениться на ней. Все это казалось бы людям странным.
Надо сказать, что израильтяне - вообще народ подозрительный, живут в состоянии войны с соседними странами много лет. Там служат в армии и мальчики, и девочки. Короче говоря, скоро эта «шпионская» жизнь мне надоела. Дополнительным риском было то, что при женитьбе или замужестве биография потенциальных мужей или жён бдительно проверяется в Израиле их родственниками. Существует даже специальная организация «Шореш», в которую можно по этому поводу можно обратиться. В случае раскрытия меня и жену немедленно бы лишили гражданства с пожизненным запретом на въезд в страну, а дети при этом оставались бы гражданами страны. Израиль – очень притягательная страна, если жить в ней с детства, и далеко не факт, что дети последовали бы за нами в случае выдворения из страны. Какое моральное право мы имели бы разрушать жизни взрослых, по сути, людей?
Многие нюансы можно понять только, живя в стране. Никто не расскажет и не проинструктирует, как вести себя в этих случаях. Никто не расскажет Вам о рисках нелегала. Вас не готовили в разведшколе быть шпионом, за Вами не стоит государство, которое может помочь. Жизнь по чужим документам крайне ненадежна, а с семьёй практически невозможна: даже если вам удалось, как мне, практически невозможное, ваша счастье будет построено на песке. Поэтому единственный путь начать новую жизнь с семьей – это получить законное убежище согласно международным конвенциям.
В одном из наших предыдущих постов я писал о семье Битковых, проживавших счастливо до поры до времени по подложным документам в Гватемале. Закончилось это 19 годами тюрьмы для главы семьи и 14 для его дочери и жены. Хотя приговор отменён, но окончательного вердикта судебная система этой латиноамериканской страны ещё не вынесла. Битковы просят убежище в Канаде.
Я понял, что потерял много времени, денег и нервов зря, потому что погнался за «простым, быстрым» решением проблемы безопасности. Надо было спокойно написать кейс на Украине, обзавестись паспортом на чужое имя, что было и не так уж сложно в те годы в этой стране и лететь транзитом через страну предполагаемого убежища. Камеры распознавания по образу, соединенные с базой данных Интерпола, стоят далеко не во всех аэропортах и сегодня, а в то время их еще не было. И главное: рассмотрение заявление на убежище проводится в Европе до решения вопроса об экстрадиции согласно Европейской конвенции о правах человека. В какой-то степени наличие в базе данных международной полиции может и помочь, поскольку доказывает постоянный враждебный интерес к вам государства. Интерпол сильно изменился за последние несколько лет. Довольно многие розыскники успешно обжалуют свой розыск в CFF, Комиссии по файлам Интерпола, являющейся независимой от Интерпола организацией. Так что сейчас, если человек объявлен в международный розыск, можно пытаться сперва обжаловать это, находясь на транзите.
Примерно в 2014 году я стал готовить план Б, который помог бы исправить мое положение, но не навредить в случае невозможности осуществления. Я хотел уехать в одну из англоговорящих стран и попросить убежище. Не хотелось тратить еще несколько лет на изучение языка страны пребывания: в это время все равно ничем в смысле заработка заниматься не получается – пока не знаешь язык, в местный бизнес лучше не лезть. Варианта было три: США, Великобритания и Австралия. Для меня в каждом варианте были плюсы и минусы. Нужно было выбрать единственно верную безошибочную стратегию.
В моем случае был колоссальный минус осуществления плана – наличие гражданства Израиля. В любой стране мне могли сказать: «Что тебе не живётся в Израиле? Езжай обратно». Единственная страна, где на такие вещи могли бы наплевать, это США. Но как туда попасть? Для израильтян в США нужна виза. Для этого нужно сдавать отпечатки пальцев, а я был в Америке много раз. Хотя формально американцы должны уничтожать отпечатки по истечении срока действия визы, но они же американцы и собирают для хранения любую биометрическую информацию, как просветил нас Э. Сноуден. Сдаваться на границе Мексики мне как-то очень не хотелось, поскольку тогда бы я имел один шанс на успех – благосклонность судьи, да и кто гарантировал бы, чтобы меня выпустили из депортационной тюрьмы даже при наличии там семьи.
Я не люблю обращаться к адвокатам, довольно много им перепало от меня. Но пожалуй, в Израиле это был тот самый случай, когда стоит обратиться к высококлассному юристу за советом. Вообще же я противник полагаться во всем на эту братию. Кое в чем они нужны, по крайней мере в Англии, но об этом позднее. Выход был найден такой: я обращаюсь за визой в консульство США. Если мне ее дают, то я прилетаю в США с семьей и подаю на лишение гражданства Израиля в связи с его получением обманным путем. После прошу убежище. Если же мне ее не дают: то есть тянут с возвратом паспорта по необоснованным причинам, то, значит, началось расследование и мне надо сдаваться израильским властям и сотрудничать с ними.
При этом поскольку инициатором расследования будет американская сторона, то в самом худшем для меня случае решение о депортации в Россию должна подтвердить и она ЯВНЫМ образом: адвокат нашел этот пункт или смог трактовать это таким образом в каком-то соглашении США и Израиля. Вероятнее всего, это какая-то специальная оговорка в договоре двух стран, а не общая юридическая норма для всех договоров о выдаче вообще!!! Он очень сомневался, что в Госдепе США есть инструкция по такому редкому поводу, то есть он был практически убежден, что американцы не дадут никакого ответа. Но и израильтяне не могут по законодательству держать меня дольше шести месяцев на территории страны с момента обнаружения факта незаконного получения гражданства. Какой же выход остается? Только один. Нужно отобрать у меня национальный паспорт и отпустить с русским паспортом на все четыре стороны при наличии у меня билета, подготовив документ о лишении гражданства, либо посадить меня в депортационную тюрьму, если я не хочу лететь добровольно. Однако важно было дать убедиться израильтянам, что я не беглый преступник, а пострадавший от действий коррупционеров-чиновников предприниматель и шансы получения мною убежища в демократической стране велики.
Описанный выше план сработал в части возможности выехать из Израиля. Летом 2015 года я покинул Израиль и вылетел транзитом через Лондон на Багамские острова, поменяв в аэропорту билет на маршрут Тель-Авив-Лондон-Москва. Я полагал, что такая комбинация единственно-возможная для вылета в Лондон. Иначе меня могли бы просто не посадить в самолет, что происходит довольно часто на практике. Моя жена вылетела с детьми в Лондон днем ранее из Москвы для встречи с сестрой и чтобы провести остаток летних каникул детей в Англии, и я сообщил окончательно о намерении просить убежище, когда она уже была на территории страны. Англия была выбрана по нескольким причинам: там живут наши родственники: сестра моей жены и ее муж; не так далеко летать моим стареньким уже родителям; в Англии очень чёткая и ясная, хоть и долгая, процедура получения убежища : все можно найти на правительственном сайте gov.uk; Англия – одна из самых развитых стран с большим рынком; наличие семьи на территории Англии – это почти 100-процентная гарантия избежать депортационной тюрьмы во время рассмотрения кейса.
Всех этих сложностей можно было бы избежать, не дергать семью, которая жила на перекладных полгода, если бы я принял в 2012 году правильное решение готовить кейс, а не поддался страху за личную безопасность. Есть лишь один аргумент в пользу этой сложной дороги к свободе: мы боялись, что меня быстро объявят в Межгосударственный розыск-ведь следователи знали, что я поехал на Украину- и тогда мне было бы невероятно сложно вылететь в Лондон из Киева или Минска.
По прибытии в аэропорт Хитроу я заявил пограничнику о своем желании от имени своей семьи просить убежище, назвавшись своей настоящей фамилией.
Прежде, чем просить убежище, следует внимательно прочитать статью 1 Женевской конвенции о беженцах 1951 года с протоколами. Эта статья дает определение, кто такой беженец: преследуемый по расовому признаку, за религиозные убеждения, за политические убеждения, гражданскую принадлежность или принадлежащей к определенной социальной группе. По отношению к предпринимателям эта статья применима в Англии в последнее время, по моим наблюдениям 2016-2017 года, РЕДКО. Не питайте иллюзий. Вы не относитесь к особой социальной группе предпринимателей, которых всегда преследует государство в виде ФСБ, МВД, коррумпированных чиновников, персональных друзей президента и т . д. И….. ваши дела вряд ли политически мотивированны. Боже упаси вас думать, что, инвестировав миллиард долларов в экономику Британии, вам тут же предоставят убежище. Ругать Путина на территории Британии ПОЗДНО, если вы не делали этого СИСТЕМАТИЧЕСКИ до.
Впрочем, голодранцев в Британии тоже не любят: вам сложно будет интегрироваться в нормальное общество после получения «позитива» даже, если у вас чудом появятся миллионы сразу после получения вожделенного статуса. Вам не поверят!!! Будьте собой и живите в Британии так, как привыкла ваша семья, сразу же по прибытии.
Большая часть получивших защиту в Британии русских бизнесменов получает ее по гуманитарным основаниям. Это статьи 2-я и 3-я с добавлением 6-ой и 8-ой Европейской конвенции о правах человека. Однако, даже если вы не заявляетесь «по Женеве», вас все равно рассмотрят по Конвенции о беженцах. Справедливости ради скажу, что есть и другие основания остаться в Великобритании, но они не применимы к нашему брату.
Несмотря на все предпринятые меры, меня всё же посадили в тюрьму, где я провел неделю. А всего-то надо было опустить в ящичек ходатайств в аэропорту петицию с просьбой о временном пребывании на территории Великобритании без визы в связи с необходимостью заботы о семье и наличии места проживания (свидетельство о собственности, договор аренды со счетом за газ или электроэнергию, поручительство друга о внесении залога, копия вашего иностранного банковского счета должны прилагаться). Ни один адвокат не скажет вам этого!!! Кстати, английским адвокатам запрещено консультировать клиентов ДО прибытия на территорию Великобритании. Они лишь могут дать короткую платную консультацию по поводу оснований убежища, то есть рассказать за £250 фунтов то, что я изложил в предыдущем параграфе.
Как я уже говорил, у меня сложное отношение к адвокатам. Более того, я их очень недолюбливаю. К сожалению, большая часть из них – малокомпетентные люди, наживающиеся на человеческом несчастье. Но это не значит, что я не встречал блестящих юристов или добросовестных защитников. Проблема в том, что вы, скорее всего, не интересны им. И гонорар, который именно вы готовы заплатить, совершенно не при чем. Профессиональный и востребованный юрист в Англии – это достаточно состоятельный человек. У него полно работы. Либо ваш случай ему интересен, либо нет. В первом случае вы платите ему нормальные деньги, во втором ГРОМАДНЫЕ, чтобы нанять компетентного человека на работу.
Нужен ли адвокат в Англии при получении убежища? Мое мнение таково: если вы сдаетесь на территории Англии, то для первого этапа – рассмотрения дела МВД Великобритании вам не нужен адвокат. Вам, возможно, нужен переводчик и российский адвокат. Если же вы сдаетесь в аэропорту, то иметь связь с самым завалящим адвокатом нужно – он вас вызволит из тюряги в случае чего. Стоить это будет £2000-3000 фунтов. Почему вам НЕ нужен адвокат на первом этапе? Адвокат не имеет право писать за вас историю, не имеет право придумывать вам «аргументы» вашего кейса даже на основании выслушанной от вас правдивой истории, он не имеет право консультировать вас во время интервью с сотрудниками МВД. Максимум, что он может, так это сообщить вам общую информацию об относимых и допустимых доказательствах по делу об убежище; скорректировать ваш английский в заявлении; пресечь явно незаконное поведение интервьюера в ходе допроса и ….выкачать из вас кучу денег. Вот на этот счет есть выдающиеся мастера в Лондоне по русским кейсам. Я знаю людей, которые платили за первый этап от £360000 до £500000.
Я прибыл в Англию с уже написанной историей и в основном подобранными доказательствами. В отличие от США здесь НЕТ формы заявления на убежище, более того, его и необязательно писать. Но тогда и шансов почти нет, насколько я понимаю. Я использовал для образца форму I-589 американской эмиграционной службы. Относимые и допустимые доказательства следующие: ваше заявление с приложением с систематизированной историей; заявление вашей жены; заявления сотрудников компании, журналистов и т д, кто в курсе; информация из СМИ; решения судов, ответы прокуратуры, следствия, бумаги следствия, СИЗО по вашему случаю; аналогичные случаи, свидетельствующие о существующей в России СХЕМЕ отъема собственности у предпринимателя; ваши выступления в СМИ, публикации, блог; доказательство связи с оппозиционными движениями; медицинские справки о побоях, пытках, стрессах; отчеты авторитетных международных организаций о ситуации в России ( Amnesty International, Watch rights, Московская Хельсинская группа, Форум в Давосе и т д); страновые отчеты ( Госдеп США. Россия); экспертиза по вашему случаю; бумаги из Интерпола и т.д. Любое ваше слово должно быть доказано.
В аэропорту Хитроу с меня сперва взяли отпечатки пальцев, а потом подвергли ряду допросов в рамках screening interview. Задача этого интервью определить, кто вы такой и понять, каковы ваши основания страха возвращения на родину и почему вас преследовали вообще в двух словах; прятались ли вы в других городах России, кроме того, в котором началось ваше преследование. Вся история целиком офицера на этом этапе не интересует. Если в процессе выясняется, что в отношении вас возбуждено уголовное дело, то кейс передается в полицию и вас допросит сотрудник полиции и сотрудник контрразведки MI -6. Если они ничего не найдут интересного, то отдадут кейс обратно погранцам.
Я содержался в депортационной тюрьме Colnbrook в течение 5 дней. Хотя fast track отменен де-юро, де-факто эта процедура присутствует. Мне пытались сразу же всучить какую-то бумагу, которая заставляла меня определить окончательно все основания моего приезда и запроса на убежище. Довольно сложно найти адвоката, если человек помещен в тюрьму по прибытии. Ради интереса я пробовал. Юристы теряют интерес, узнав, что ты в депортационном центре. Так что лучше туда не попадать или выбираться поскорее.
По освобождении мы помытарились немного по гостиницам, сняли жилье и определили детей в школу, купили машины. Все это заняло три недели. У государства я не просил ни копейки.
Через три с половиной месяца после освобождения меня вызвали на основное интервью. За пять дней до него я выслал в МВД огромную папку с доказательствами. На удивление офицер, который меня опрашивал, прочитал все, ну или почти все. Мой кейсвокер был сотрудником королевской прокуратуры в прошлом, он внимательно вник в суть моих обвинений, расспросил о знакомстве с А. Белецким и всех встречах с ним в мельчайших подробностях. Допрос длился восемь часов с перерывом на обед. К этому собеседованию невозможно подготовиться. Смысл многих вопросов не очень ясен, некоторые вообще не относятся к делу. Короче, тактика допроса иная, чем у следователей в России. Допрашивающий в ходе опроса стремится выявить явные нелогичности с его точки зрения. Например, меня спросили: «Непонятно. Ваши враги - неприкасаемые высокопоставленные люди. Зачем им было открывать второе и третье уголовное дело, даже если Вы и опубликовали компромат на них? Вас сместили с должности. Добились своего. Кому Вы после этого интересны?». Налицо явное непонимание особенностей русского менталитета и сложностей нашей жизни.
Вежливость и доброжелательность англичанина ровно ничего не значит. Он может вам не верить ни на йоту, но вы этого не поймете. Англичане – это рациональные расчетливые торговцы. Они не понимают, зачем нужно тратить эмоции, ресурсы, деньги просто так.
Моей главной задачей было доказать, что корпоративный скандал перерос в мое противостояние коррупционерам от власти, которые подавляют всякое неподчинение и на этом зиждется строй современной России; что в моем случае уголовное преследование было элементом преследования меня моими врагами, цели которых далеко отстояли от правосудия; что мое возвращение на родину обернется несправедливым судом и заключением в условиях, несоответствующих европейским нормам содержания в пенитенциарных учреждениях, что может быть приравнено к бесчеловечному или унижающему достоинство отношению тюремных властей ко мне при отбывании наказания.
С декабря 2015 года начались томительные годы и месяцы ожидания ответа от МВД. Надо отметить, что это самая неприятная часть истории. Заявленные сроки разрешения кейса в полгода здесь и близко не выдерживаются. Работать можно только по определенному списку специальностей через год после подачи, но ничего «нормального» вы там не увидите. Бизнесом заниматься толком нельзя, если имеешь больше 24,9 % акций ( 49,8%) на себя и жену, потому что счет предприятия закроют – ни один банк не примет в качестве удостоверения личности документ, выданный вам МВД как удостоверение личности подавшего на убежище. Хотя индивидуальный банковский счет в некоторых банках, например, Barclays, открыть можно. Водить машину нельзя, но иметь ее можно и ездить можно, наняв водителя. Выезжать за пределы Великобритании нельзя ни в каком случае. Не выпускают даже на похороны ближайших родственников или по состоянию здоровья на лечение в другую страну.
В 2016 году я был наконец объявлен в международный розыск, о чем узнал из газет. В том же году я направил через парижского адвоката жалобу в CCF Интерпола. В принципе ее можно написать и самому. Как это сделать можно прочитать на сайте Fair Trials International. Нужно найти нарушения по статьям 5.3 и 76 RPD, статье 10.1(a) 5 RPI и статье 3 Конституции Интерпола. Принято думать, что необходимо сначала получить ответ о том, что человек преследуется, а потом уже обжаловать розыск. На самом деле это можно сделать для экономии времени в одном обращении и в нем же попросить о временном приостановлении розыска на время рассмотрения заявления. В заявлении желательно указать свой адрес проживания даже, если заявление сделано от имени адвоката. CCF хоть и сидит в одном здании со штаб-квартирой Интерпола, но независима от него. В ноябре 2016 года я был снят с розыска. Причина указана не была. Сказано было: «В свете представленных аргументов было решено рекомендовать….. исключить из файлов». Я использовал эту бумагу в свою пользу позже.
Убыстрить процесс получения убежища в Англии хотят многие, но это практически невозможно. Мне помогло обращение к местному депутату Грэхаму Брэди, который больно пару раз «пнул» местное МВД. Довольно скоро после его второго обращения мне вначале позвонили, а потом прислали отказ. Смысл бумаги был такой: «В России суд и другие органы защиты интересов граждан существуют, хотя и не такие, как в Британии. То, что Вам отказывали суды, прокуратура, следствие доказывает то, что они работают, иначе Вам бы и не отвечали. Вы, батенька, боитесь предстать перед судом и ответить за свои деяния, а вовсе не несправедливого суда опасаетесь.» Хорошо было то, что хотя бы признали многое из материальной части кейса: где я работал, с кем конфликтовал. Определение МВД разрешало мне обжалование. А это не всегда, кстати, возможно.
Можно подавать апелляцию и защищать себя на суде, называемом здесь Иммиграционный Трибунал, и без адвоката, но будет довольно сложно закрепить некоторые новые доказательства. Главным доказательством в суде, как я понял, является экспертиза по Вашему случаю. Это нечто среднее между расследованием, адвокатским анализом и обзором ситуации в России. В моём деле было две экспертизы и один аффидавит адвоката, который писал жалобу в Интерпол.
Эксперту лучше присутствовать на суде, поскольку в англо-саксонском праве перекрестный допрос считается основным способом закрепления письменного свидетельства. Опросы новых свидетелей, если таковые есть, лучше тоже вести по Скайпу адвокату. Судье проще работать с профессиональными юристами в процессе, отсутствие адвоката может осложнить процесс – это допустимо, но очень необычно. Вам самим придется вести перекрестный допрос экспертов и свидетелей, вы лишитесь части вашего перекрестного допроса вашим адвокатом. Перекрестный допрос – это необычная для россиян процедура. Меня допрашивали целый день, я сильно устал. Считая себя человеком опытным в российских судах, я и в половине случаев не понял, к чему клонил представитель МВД.
Общее резюме МВД Великобритании по окончании слушания можно выразить в следующих словах : «Да, Вас третировали и преследовали, но все это было давным-давно. Ребята добились своего, мистер Белецкий на пенсии. Поезжайте в Россию: ничего плохого с Вами не случится». Любому преследуемому русскому читать это смешно. Это абсурд, но тем не менее именно такое мнение прозвучало в зале суда. Далее, принято считать, что сотрудники МВД не вдаются в суть уголовного обвинения. В моем случае это было не так. Я был допрошен довольно подробно в суде по одному из обвинений. Представитель МВД Великобритании стремился доказать, что не такой я уж и невинный парень.
Через шесть недель после слушаний я получил решение суда. Судья удовлетворил мою апелляционную жалобу на отказ в предоставлении убежища. МВД Великобритании не обжаловало решение в течение положенных четырнадцати дней. Решение вступило в законную силу. Еще через несколько месяцев я и семья получили британские документы вместе с официальным письмом от МВД Великобритании о предоставлении политического убежища.
После этого начинается обыкновенная жизнь эмигранта: общение с различными социальными службами, получение разных бенефитов и т. д. Но это уже совсем другая история….
Александр Митрофанов
Общее резюме МВД Великобритании по окончании слушания можно выразить в следующих словах : «Да, Вас третировали и преследовали, но все это было давным-давно. Ребята добились своего, мистер Белецкий на пенсии. Поезжайте в Россию: ничего плохого с Вами не случится». Любому преследуемому русскому читать это смешно. Это абсурд, но тем не менее именно такое мнение прозвучало в зале суда. Далее, принято считать, что сотрудники МВД не вдаются в суть уголовного обвинения. В моем случае это было не так. Я был допрошен довольно подробно в суде по одному из обвинений. Представитель МВД Великобритании стремился доказать, что не такой я уж и невинный парень.
Через шесть недель после слушаний я получил решение суда. Судья удовлетворил мою апелляционную жалобу на отказ в предоставлении убежища. МВД Великобритании не обжаловало решение в течение положенных четырнадцати дней. Решение вступило в законную силу. Еще через несколько месяцев я и семья получили британские документы вместе с официальным письмом от МВД Великобритании о предоставлении политического убежища.
После этого начинается обыкновенная жизнь эмигранта: общение с различными социальными службами, получение разных бенефитов и т. д. Но это уже совсем другая история….
Александр Митрофанов
